Сергей Капков

Все сегодня пишут о родных, прошедших войну. Я уже вспоминал о своих обоих дедах и прадеде в предыдущие годы, повторяться не люблю. Но вот Олег Козырев подсказал хорошую идею — вспомнить соседей. Ведь нас окружали скромные люди, о которых мы мало что знали, и которые создавали фон, ежедневно формировавший нас как личности.

Семён Иванович Загребельный

В 1980 году наша семья перебралась в новёхонький район Строгино, в самый первый возведённый дом. В нашем подъезде жил одноногий дядька Семён Иванович, его знал весь дом. В первую очередь, потому что он был единственным одноногим на районе, ездил на машине-инвалидке (как в фильме «Операция Ы»), тарахтевшей на всю округу, и во дворе нашего 18-подъездного дома, в самом центре, располагался лишь один гараж — именно его. Что-то среднее между ракушкой и металлическим боксом. Вокруг этого гаража было удобно играть в салки и другие остросюжетные игры с «неизвестностью за поворотом». Семён Иванович не гонял нас, хотя не был добрячком. Он вообще был молчуном. Но с мужиками всегда здоровался, курил, иногда мог что-то эмоционально обсудить.

В 1985 году шумно отмечалось 40-летие Победы. Я был прикреплён к агитбригаде с двусмысленным нынче названием «Радуга». Мы выступали с концертами в домах пионеров, клубах, универсамах, жэках, даже в кинотеатре «Таджикистан», окончательно погибшем несколько лет назад. У меня есть грамота за вклад в празднование 40-летия Победы, очень уж хорошо я играл фашиста в одной из постановок… Так вот каждому из нас было велено рассказать о каком-нибудь ветеране из своего дома и привести его на утренник в жэк. Я рванул к Семёну Иванычу. Его жена накрыла стол, пригласила меня на кухню, и я взял первое в своей жизни интервью. Мне было 12 лет! Никаких подробностей из старика вытянуть не удалось. Хотя пишу вот — «старика», а ему еще на тот момент не исполнилось и 59! Весь в морщинах, сутулый, седой, сухой — ну, развалина! Конечно, мне тогдашнему, что 58, что 78 — казалось, всё одно. А сейчас понимаю, что это совершенно не возраст… Так вот, удалось мне вытянуть из него только то, что был он стрелком, командиром орудия танка, что после Германии воевал ещё и в Японии (что стало для меня открытием), получил (всего-то!) три медали — «За отвагу», «За победу над Германией» и «За победу над Японией». Когда по телевизору показывали маршалов или Брежнева, у которых на грудях помещался весь алмазный фонд, пиджачок Семёна Иваныча выглядел более чем скромно, но я всё равно гордился своим соседом — его знает весь наш огромный дом, он единственный инвалид, и в квартале единственный гараж принадлежит ему! Правда, ногу он — как выяснилось — потерял не на войне, а на стройке. Работал крановщиком и много пил. Производственная травма… Но мы ж про это не скажем на утреннике в жэке!

И вот — концерт. Помимо общих номеров, у каждого, подготовившего рассказ о ветеране — ещё и сольный номер. Но мой герой… не пришёл. Все пришли, кроме него. Вот это был «фейл»!.. Я чуть не плакал. Отыграли, всем похлопали, стариков поздравили, стали расходиться. И вдруг на входе сталкиваемся с Семёном Ивановичем и его внуком. Оказалось, он перепутал время… Я в досаде выпалил: «Поздно, батенька!» Но мудрая Тамара Фёдоровна Праслова — наш неизменный руководитель и наставник — решительно заявила: «Не поздно! Возвращаемся и повторяем весь концерт для нашего героя!» И вот — мы снова на маленькой жэковской сцене. В зале — два зрителя: Семён Иванович Загребельный и его внук. Мы шпарим всё от начала до конца, за исключением сольных номеров о других ветеранах. Сольник — только мой, о моём дорогом соседе.

Вот такое воспоминание детства… В том же году, в ноябре Семён Иванович умер. Как я вычитал сегодня на сайте «Бессмертного полка», он успел получить орден Отечественной войны. Эту награду раздавали всем дожившим до 1985 года ветеранам. Успел встретить свой 59-й день рождения. Его семья потом куда-то переехала, гараж снесли. Но его имя-фамилию храню в памяти. А сегодня вот нашёл подробную биографию на сайте. К счастью, его семья поделилась своей памятью с нами.