М. ТРИФОНОВА
биолог
2015
На днях мы с подругой в надвигающихся сумерках неспешно шли через нашу Берёзовую рощу (на Соколе — прим.ред.), несли из магазина сумки с едой и притворялись не биологами, а нормальными тётками. Получалось неплохо, особенно если не прислушиваться к разговору (щебетали мы, помнится, о лещах-лигулёзниках. Для НЕбиологов — о лещах, заражённых глистами).
Оживлённую дискуссию пришлось прервать на полуслове, потому что на дорожке мы, испытав почти благоговейный восторг, увидели крупного жука-носорога. Он лежал на спине и уже не шевелился. Когда мы его подняли и осмотрели, оказалось, что одно крыло безнадёжно повреждено, и сбоку сочащаяся рана.
Что произошло с беднягой, наверное, мы никогда не узнаем. Скорее всего, врезался куда-то при полёте. Вес-то большой, вот и повреждения значительные. А может, кто-то пытался съесть на лету, клюнул — и не удержал? Кроме ворон, из крупных хищных птиц у нас живут совы и пустельга. Не знаю, едят ли они носорогов…
Хотя жук-носорог и называется Носорог Обыкновенный, обычным я бы его не назвала. По крайней мере, для Москвы. Он занесён в Красную книгу Москвы и отмечен только в двух местах: в Главном Ботаническом саду и в нашей Берёзовой роще. Хотя я впервые вижу здесь этого крупного, красивого жука.
Носороги откладывают яйца в каком-нибудь тёпленьком местечке — в разрушенных деревьях, в дуплах, в основном в нижней части ствола, у корней. И ещё — в перегное, в опавших листьях, в теплицах, а если есть конюшни — в навозных кучах. Из яиц вылупляются личинки, страшные обжоры, которые, съедая всю органику, до которой только могут дотянуться, окукливаются и через три-четыре года превращаются во взрослых жуков.
Жуки вылетают обычно в конце июня — июле, летают по вечерам и ночью. Хищников ночами поменьше, но прохладно. Поэтому теплолюбивые Носороги частично покрыты рыжей шерстью (ну прямо как Шерстистые Носороги ледникового периода!). Ещё эти волоски наэлектризованы, заряд передаётся на рог, с помощью которого жуки ориентируются в пространстве.
Да, но при чём тут ботаника? Просто всё взаимосвязано: многие годы наши парки, в том числе нашу Берёзовую рощу, по осени начинали тщательно убирать. Выпиливали сухостой, уничтожали деревья с дуплами, корчевали старые пни, а также собирали все опавшие листья. Листовой опад погружали в большие чёрные мешки и на грузовиках увозили в неизвестном направлении. Очевидно, туда, где черви превращали листья в превосходный компост, который можно расфасовать уже в другие мешки и продавать.
А наша роща уходила под снег голышом. Корни мёрзли, заботливо выращенные за весну и лето листья отдавали запасы питательных веществ другим растениям, в каких-то далёких садах и огородах. Насекомым негде было откладывать яйца, личинки без укрытия неминуемо погибали зимой. А это значит — и птицам нечего было есть…
По-моему, впервые за последние несколько лет наконец-то не хватило денег убрать всё подчистую. Осталось, осталось немного листьев, и перегнили они, и личинкам было тепло, и вот результат — настоящий жук-Носорог. Надеюсь, и не один, и у других его собратьев будет более удачная судьба. Надеюсь, не всех их съедят хищники, а главное — не тронут люди. Ведь не все же боятся «страшных, огромных жуков», которых со страху убивают, и не каждый «энтомолог-любитель» потащит живых красавцев в свою коллекцию.
И если мы будем вести себя по-человечески, может быть, Носороги из Красной Книги вновь перекочуют в нашу Берёзовую рощу.
А там, глядишь, и слоны с жирафами подтянутся…
2019
Первый раз о жуке-носороге из нашей рощи я писала в 2015 году.
С тех пор в нашей роще произошли некоторые перемены, надеюсь, что благие, надеюсь, что надолго.
Во-первых, группа активистов решительно вмешалась в попытки «благоустройства» рощи, и удалось направить деятельность в правильное с точки зрения биологии и экологии русло. К нам стали прислушиваться. Появились и первые результаты: в частности, в этом году жуки-носороги появились вновь.
И вот, уже в этом году, я снова увидела жука-носорога. Ясным, жарким, солнечным июньским днём. Абсолютно мёртвый носорог, чуть присыпанный сухим песком, лежал на обочине дорожки.
Честно признаюсь: я обрадовалась. Жалко жука, конечно, но у меня в коллекции ни одного экземпляра нет. (А всё потому, что бо-та-ник несчастный, гуманоид, и могу себе позволить только дохлых жуков подбирать, а живые — пусть живут). Так вот, обрадовалась я, значит, вынула пакетик из набитого таким вот добром кармана, осторожно положила туда жука, завязала узелочек и торжественно понесла домой.
Ну и, как уже из названия понятно, когда опустились сумерки, и таинственные Существа Ночи очнулись от дневного сна и отправились на промысел, а в комнатах надо было зажигать свечи… то есть включать лампочки, раздался некий подозрительный шум. Шуршал забытый в кармане пакет.
Носорог проснулся и пытался вылезти на волю.
И это было очень, очень громко.
Что делать, пришлось его возвращать в природу. Но так как времени было уже около полуночи, я решила это сделать на следующий день, вечером. И заодно днём понаблюдать, как вообще эти жуки живут.
Кстати, их жизненный цикл до сих пор не до конца изучен, а некоторые их свойства чрезвычайно интересны физикам и тем, кто занимается бионикой.
И ещё: я читала, что взрослые жуки НЕ ЕДЯТ. Никогда. Ничего. Называется это — афагия. Поэтому они и не кусаются: ротик крошечный. Их личинка наедается впрок — всяких гнилушек — на всю жучиную жизнь.
Такое свойственно, например, подёнкам — живут несколько часов, у них ни рта, ни желудка. А тут — почти весь тёплый сезон, и ни-че-го…
В общем, посадила я носорога в пластиковую банку, поставила ему воды в крышечке, положила листочки для уюта. Он медленными мощными шагами мерил свою временную клетку, время от времени хватал крышечку с водой одной левой передней — и в конце концов всё пролил. Пить даже не пробовал, но проползал по лужице, погружая туда рыжую шерсть на брюшке. Может быть, случайно.
Днём он опять был неподвижен, но иногда дрыгал лапой («Дрожание его левой икры есть великий признак!» (с) ) Не знаю, как там в случае Наполеона, но тут срабатывало: значит, жив, курилка. И, значит, мне вечером тащиться на дальний конец рощи, с банкой и жуком…
Когда на следующий вечер я пришла к тому месту, где его нашла, дабы выпустить на родине (у нас в роще ареал обитания этих краснокнижных жуков очень небольшой), жук уже вовсю возился в банке. Я его посадила на землю, но он неожиданно ухватил двумя лапами крышку от банки и басовито зарычал: моё! Не отдам!!!
Ну, я всё же с некоторым трудом крышку у него отобрала, нечего ей в роще валяться, и он уполз, очень недовольный.
Источник публикации: ЖЖ
© Маша Трифонова (текст, фото, рисунок), 2015, 2019